Читать книгу - "Хорал [litres] - Кент Харуф"

возьми, еще и ребенок. Что ты знаешь о младенцах?

– Ничего. Я не имею о них ни малейшего представления, – признал Рэймонд.

– Ну и?

– Но я и не обязан ничего о них знать. Может, у меня будет время разобраться. А теперь, ты согласен присоединиться ко мне в этом или нет? Потому что я все равно это как-то сделаю.

Гарольд повернулся к нему. Свет в небе погас, и он не мог разобрать выражение лица Рэймонда. Видел лишь темный знакомый силуэт на фоне темнеющего горизонта.

– Ладно, – сказал он. – Я согласен. Я с тобой. Не стоит этого делать, но я соглашусь. Я привыкну к этому. Но сначала скажу тебе кое-что.

– Что же?

– Ты становишься чертовски упрямым и трудным в быту. Вот и все, что я скажу. Рэймонд, ты же мой брат. Но ты становишься совершенно неуправляемым и невыносимым. И еще кое-что.

– Что?

– Это будет не чертов пикник от воскресной школы.

– Нет, не он, – согласился Рэймонд. – Но я не припомню, чтобы ты посещал воскресную школу.

Элла

Когда он подъехал к домику на Чикаго-стрит после ее звонка в школу, был уже конец дня. Он припарковался и прошел по тротуару мимо трех вязов: на одном дереве еще виднелись темные пятна сока, но он был уже не такой жидкий и свежий в это время года, – а взойдя на крыльцо, Гатри обнаружил, что она ждала его у двери. Она открыла ему, он даже не успел постучать. Она впустила его, и, войдя в маленькую гостиную, он тут же увидел, что она собирает вещи. Два ее чемодана лежали на полу, а комната снова стала чистой, аккуратной, все на своих местах, как при заезде. Ни пылинки, снова безликая, она будто вернулась в прежнее состояние: обычный съемный домик на Чикаго-стрит в восточном районе Холта.

Присмотревшись к Элле, Гатри увидел, что она тоже выглядит лучше. Не так хорошо, как когда-то, но волосы снова были опрятными: она недавно помыла их и зачесала назад со лба, а еще надела шерстяные слаксы и нарядную белую блузку. Она похудела с тех пор, как он в последний раз ее видел, но не похоже было, что она продолжит терять вес.

Он махнул рукой в сторону чемоданов.

– Собираешься куда-то?

– Я хотела рассказать тебе об этом, – ответила она. – Поэтому и позвонила.

– Так рассказывай, – согласился он.

Она посмотрела на него. В ее взгляде все еще просвечивала уязвленная ярость, будто в глазах одновременно притаились гнев и печаль.

– Я надеялась, что ты не будешь сегодня таким, – сказала она.

– Каким?

– Я не хотела, чтобы все было так, не в этот раз.

– Почему бы тебе не рассказать, что ты задумала, – предложил он. – Ты позвонила в школу, я приехал.

– Можем мы хотя бы сесть? – спросила она. – Присядешь?

– Да.

Она уселась на диван, а он на деревянный стул напротив. На диване она казалась маленькой, почти хрупкой. Он вынул сигарету из кармана рубашки.

– Не возражаешь, если я закурю?

– Лучше не надо.

Он взглянул на нее. Держал сигарету в руках, но не зажег ее.

– Ну так давай, говори, – сказал он. – Я слушаю.

– Что ж, – начала она. – Я хотела тебе сообщить, что решила уехать в Денвер к сестре. Поживу с ней немного. Я позвонила ей, все уже улажено. У нее есть лишняя спальня, которой я могу воспользоваться. Я не буду мешать, и это даст мне время подумать. Мы обе считаем, что так будет лучше.

– И надолго?

– Не знаю. Не могу пока сказать. Столько, сколько потребуется.

– Когда?

– Ты спрашиваешь, когда я уезжаю?

– Да, когда ты планируешь уехать?

– Завтра. Утром. Я возьму машину.

– Ты возьмешь машину. Это новость.

– Тебе она не нужна. У тебя есть пикап.

Он огляделся, заглянул в маленькую столовую и через арочный проход – в кухню. Повернулся к ней.

– И по-твоему, это решение? Бежать вот так?

Она посмотрела на него пристально.

– Знаешь, я от тебя порой очень устаю.

– Полагаю, это взаимно, – сказал он.

Они смотрели друг на друга, и Гатри понимал, что она крепко задумалась, как вернуть разговор в то русло, по которому ей хотелось бы, чтобы тот тек. Но этого не случится. Слишком далеко все зашло.

Она заговорила снова.

– Мне жаль, что с нами так все вышло, – сказала она. – Я о многом сожалею. И я решила, что уже устала чувствовать себя виноватой.

Он начал говорить, но она его перебила.

– Дай мне закончить, пожалуйста.

– Я только хотел сказать…

– Знаю. Дай мне закончить. Я не хочу это забыть. Я хочу чего-то большего. Я понимаю это теперь. Я была погружена в себя, отстранилась. Я хотела чего-то большего от тебя все эти годы. Я хотела кого-то, кто любил бы меня такой, какая я есть. Не свой образ меня. Это звучит так просто, когда говоришь, но это не так. Кого-то, кто любил бы меня настоящую. Но ты не любишь.

– Любил, – произнес он. – Когда-то.

– И что с этим стало?

– Многое. Выветрилось. – Он пожал плечами. – Я не получал в ответ того, что давал тебе, что хотел взамен.

– И что ты хотел? – Она вспыхнула, говорила запальчиво. – А как же я? Как же то, чего хочу я?

– А чего хочешь ты? – спросил он. Теперь он тоже злился. – Не думаю, что ты это знаешь. Хотел бы я, чтобы ты знала, но вряд ли это так. Очередной пример.

– Ты не имеешь права так говорить, – ответила она. – Это не тебе решать. Это моя забота.

Они сидели в комнате лицом к лицу, и Гатри думал: «Так мы вновь достигли этой точки. Недолго же нам потребовалось». Они снова пришли к этой теме, с какими бы благими намерениями ни начали разговор. Это было неважно, они все равно приходили к этому. Так продолжалось последние три-четыре года. Он взглянул на нее. Оба ждали, каждый старался обрести равновесие. Где-то в доме щелкнул обогреватель, и вентилятор в комнате подул теплом.

– А как же мальчики? – спросил он.

– Я думала об этом. Тебе придется оставить их себе.

– В смысле, помимо того, что я и так делаю.

– Я знаю, что ты сам о них заботишься, – признала она. – Я не могу сейчас ничего сделать. Но я хочу, чтобы они приехали и переночевали у меня сегодня. Утром я уеду. Я верну их домой перед отъездом.

– Им нужно развозить газеты утром.

– Они будут дома вовремя.

– Что насчет денег? – спросил он.

– Я заберу половину наших сбережений.

– Как же!

– Половина моя, – возразила она. – Это только честно.